      
Записные книжки Андрея Платонова
8-ая книжка, 1931-1932 гг.
О войне —
о чувстве моих состояний на выездах, в глуши, без матери, в поле (на
торфу, за глухими посадками, вдалеке, молча много суток, хождение между
тремя домами много лет, лишнее время в детстве, в экономии, Латное,
китайцы с войны из окопов, на станции, белые известняки, жара, сердце,
пустые вокзалы, горе), нрзб. задумчивость — задумчивость, т.е.
терпение мое.
Май 1931 г. Для Жовова Для Полпашкина и Борисевкина
Главное — непримиримость ко всему, т.е. к себе. Враг рода человеческого
— в высшем смысле спасителя его. Последние, несуществующие еще, идеи.
Что даже массы захохотали!
Человек один, сам с собой. ... Постройка социализма в веках...
ВЦСПС... Деникин... Лето...
Опасность интервенции. Великая жара мира. Сердце с перебоями.
Борисевкин путал себя со всем пролетариатом; не знал, где он
находится, а где — вся масса.
У меня личный пессимизм, а оптимизм — весь социальный.
Тоска жизни, продолжающаяся без надежды.
Баба, которая такая по характеру, что сама себе делает аборты.
Тайна проституции: единение тела предполагает единство душ, но в проституции
настолько нет единения душ, настолько это
94
явно и страшно, что нет любви, что от удивления, от гибели, от страха
— «единение душ» начинает происходить. Таким обра-зом, все, что
доводится до ужаса, превозмогает ужас «со дна», и любовь происходит,
гибель ликвидируется. Проституция м.б. прочней любви и культуры.
Втайне Борисевкин слюнявил башмаки, раз(обосрался на [трех]
двухсуточном заседании, желая показать выдержку, хотя другие выходили
оправляться по многу раз. У Борисевкина говно полезло даже из-за
галстука.
Кот, топающий ногами.
Факты действия:
Жовов: «Я еще не старый, какие мои годы». Выражение надежды на
исполнение оптимизма — не радости, а движения в утверждающем смысле.
Отчего стал Жовов такой? Что верил!
Старичишко, прозванный «фашистом». Он дрочится, физкультурник,
оптимист, танцор, престидижитатор, атлет, едок, пловец etc... а дома, в
одиночку, падает в обморок от измождения. Социально же он хочет быть
юным героем.
Старичок радостен,— ударник, разделяет эпоху, ликует.
[Как летняя муха жужжит в провинции: ее голос и жара не изменяется,
[ни в какой] как в детстве ты слышишь ее голос, как будто сам не рос, не
жил. Лето, детство, плетень, солнце — и это, останется на все будущее.]
Жовов, даже болея, во всех несчастьях, чувствовал себя каким-то
свежим, здоровым и спокойным. Его, еще, ничто не могло испугать, даже
когда страх приближался к нему смертью,— Жовов силился испугаться, и не
мог.
Шофер на шоссе Кавказа - тоже «Жовов».
Кузява зачастую путал себя с пролетариатом,- свое мнение считал
классовым классическим.
95
Кузяве настолько хотелось есть, что он не срал, чтобы получше
использовать прошлую еду. Говно тоже есть тело человека, кроме того,—
зачем его быстро тратить.
Жовова били кирпичами по голове, топтались на нем, оборачивали вверх
лицом и вновь били, а Жовов лежал, мучился, но чувствовал себя здоровым
и сознательным.
(Детское видение в переулке, в дождь, в 7 лет жизни, 25 лет назад,
1/4 века.) Запись в скобках дописана позже.
— Души нету,— говорил Жовов.
«... Зачем душа, если есть такой человек как Жовов».
Душу выдумал злой человек, чтобы сказать, что у него есть нечто
хорошее тайное, а только наружи он скверный... Душа есть жульничество
буржуя.
Трагедия, мука Жовова, что он хозяин, устроитель, рабочий мира, но
что-то мешает ему еще («Что-то» — Кузява).
Один из [основных] многих типов лже-ударника — Панченко.
Дело чести!
Сочи: гордый, несколько самовлюбленный, элегантный... Я ночевал и жил
с ним в одной комнате.
Другой с Горловки: стесняющийся, но гордый — дело славы — эпоха
лозунга: другой, чем Панченко нрзб.
Искусство должно умереть,— в том смысле, что его должно заменить
нечто обыкновенно человеческое; человек может хорошо петь и без голоса,
если в нем есть особый, сущий энтузиазм жизни.
«Чем наше будущее социально связано с прошлым теперь?
Эта связь все же должна быть, как бы ни было далеко, высоко наше
будущее. В чем же? В чем некий «компромисс», без которого невозможен
относительный синтез (смотри у Ленина). Противоречия ведь решаются
«подобные», а не абсолютные. По-моему — в бюрократии».
(Речь в пригородном поезде) Запись в скобках сделана позже — другим
карандашом.
Я и Прохожий: я на действительных социалистических чувствах, но
еще будущих, не реальных сегодня. Он на реальных
96
полукапиталистических, задорно-ударных, но реальных. Фридман,
Паровой... аппетит, танцы, ударничество, оптимизм. Но это все неизбежно,
так и нужно на первой поре социализма, когда еще есть остатки
капитализма, ерничества.
Стиль:
«ГЛАВНОЕ теперь Организационно подойти к проблеме некоторого
УЛУЧШЕНИЯ». (Смысл весь в шрифте)
Писать надо не талантом, а «человечностью» — прямым чувством жизни.
Жовов обратился в «великого», что слишком «жив»: например, мальчик 8
лет говорит отцу про мать:
«Пойди скажи своей невесте...» Вот насколько жива действительность и
мертв наш мозг. Так же и с революцией. Мы думаем, там действует прошлое,
а там — будущее.
Днем — рабочий, вечером артист Трама, в беседе — культурный человек,
ясный, блестящий, ночью эмоциональный любовник; и все же — это нисколько
не социалист, вернее — не коммунист, это жизнерадостный жирунчик.
Утрачена часть страницы, осталось:
Дмитлаг2-11 Филимонов
Люди связаны между собой более глубоким чувством, чем любовь,
ненависть, зло, мелочность и т.д. Они товарищи даже тогда, когда один из
них явный подлец, тогда подлость его входит в состав дружбы.
Отчего это? — предыдущее?
Оттого, что человек интересен лишь с «говном» (?)
Ударничество, с одной стороны, «рабочее» вредительство, с другой,—
вот форма классовой борьбы на [советских] нынешних заводах.
Ударничссво — реальная новая производительная сила (Серегин и др.—
Электрод).
97
Надо организовать хлебозаготовки,— сказал рабочий с тем чувством, с
каким дается [другое] самое высокое понятие.
На обороте перевернутая запись красными чернилами, сделанная не
рукой Платонова: «Тарасовка Сев. ж.д., поселок Бор (на той же стороне,
где останавливается поезд из Москвы, вернуться — по направлению к
Москве на 6 домов), дача Панфилова». Здесь же карандашная помета
Платонова: «Игорь Сац выход за 5-10-15 ми-нут — нрзб.».
Надо так до чего-нибудь доорганизоваться, чтоб жизнь вырабатывалась
сама — без участия людей, а просто в силу взаимоотношения.
Тогда Жовов, не имея жилья, взял бабу, выеб ее в номерах, и номера
ликвидировали, а Жовов получил комнату.
ко
Из нового мира рождается новейший. Всякое существо несколь-раз
сбрасывает кожу, спускает сукровицу и т.д.— прежде чем получить
постоянство.
О — Жовове: относительность всех физиологических функций: сна, еды,
счастья, любви и т.д. Все можно претворить, все это лишь условности
революции, классовое творчество изменит все. Здесь — главное.
(Чувство на дворе).
Полпашкин (бывший Борисевкин) при несчастии, настоящем несчастии,
жаловался — всем жаловался с глубоким чувством — и от сочувствия людей,
сочувствия, которое превозмогало, превышало его несчастие,— полнел. Горе
приносило ему телесную толщину.
Дело Жовова — «обнажить» как бы людей, но вместе с тем это обнажение
открытие нового существа — движение.
Сущности лица, неподвижной сущности, не дано, нет: в процессе
открываются новые возможности.
[Кухарка вышла вечером рассекать воздух (гуляние).]
В конце романа Кузява во сне видит капитализм и убивает Жовова для
добычи из него скелета.
98
Кузява воспринимал и действовал диалектически: наоборот. Он понял
по-своему диалектику.
Образец фразы:
«Действительно не знаешь — кто в данном букете: б/хо-зяйственности,
б/призорности, обезличивщины etc., etc. (много), является преобладающим
цветком».
Красота есть обратное понятие. Кто некрасив, тот более намучен
социальным неустройством. Кто красив, те избежали неустройства. Но
через некрасоту можно достигнуть высшей красоты. А некрасота, это
преходящее состояние человека, когда он в мучительности.
Самара, вокзал,
29/VIII/31 г.
Как народ смотрит на коллективизацию?
— Ничего: косо. (Кулак)
«Революция, как доплатное письмо (когда денег нет)»
(сплетник)
Вот человек:
Такая спешка, такие темпы, такое движение строительства, радости, что
человек мчится по коридору своей жизни, ничего не сознавая, живя в
полпамяти, трогая работу, не свершая ее, отмахиваясь от людей, от ума —
и мчится, мчится, мчится, пропадая где-то пропадом, бесполезный,
счастливый, удивительный.
Он Кузява все знал, точно жил на свете вторично.
Надо быть живым даже для того, чтобы чувствовать смерть, горе,—
мертвые ничего не могут чувствовать.
Для смерти нужны живые. Фраза дописана чернилами, очевидно, I вписана
позже.
Главнейшее*
Кошка грызет мышонка. Мышонок — особый. Люди разные. Автор — одно,
герои — другое. Разный характер, разный язык. Непохоже на меня.
99
Заблуждение (мое личное) от превратного, обывательского действия
основной идеи.
Изменить весь роман. Переделать Жовова. Выбросить много страниц из
начала. Переучиться к черту. Взять основную идею в соответствии с
моим главным. Вся запись сделана чернилами.
Пусть меня из партии выгонят, но я с т. Персиц не расстанусь. — т.
Персии дороже партии, оказывается.
Устраивали праздники по случаю получения паспортов, справок, воинских
билетов и т.д.
Мое молодое, серьезное (смешное по форме) — останется главным по
содержанию навсегда, надолго.
Очень
важно!
Серьезность Жовова, величие его, антиюродство, страшная опасность
жизни, ответственность за класс.
Очень важно! Существо!!!
Сущностью, сухой струею, прямым путем надо писать. В этом мой новый
путь.
Вы думаете, что я страдаю полигамией,— у меня его не было... Точно
также никакого обскурантизма своей жизни я не встречал.
Я люблю вас без всякого трюизма...
Остаюсь с плеоназмом и аннотацией —
Курдюмов.
Каждый человек с детства вырабатывает себе социальную маску, чтобы
гарантировать себе наибольший успех. Уже с детства человек впадает в
уродство: все люди на самом деле замаскированы. Что если б человек был
без маски! Как хорошо!
По утрам, по поздним ночам зажигается лампа электричес-кая, и
птица, думая, что уже наступило утро, начинает петь; но свет гаснет от
выключателя — еще не утро.
Упомянем еше не упомянутых. — Упомянем!
Паразиты могут паразитировать и на положительном ходе революции.
«Некоторые микробы смерти живут не только в болотах, но и в водопадах».
Полпашкин, например.
100
Сон (или лучше явь-воспоминание) Полпашкина: как он получал деньги и
пакеты за кулисами почты: интересны сведения от капиталистических
рваческих, жадных организаций и авантюристов. Раз он получил 45 тыс.
руб. за безвестную сделку.
Кости скелетов приобретаются для учета минерализации, омертвения
земли, для того, чтобы капитализм погибал вместе со всей «биологией».
Очень важно!
Высшая конкретность: небольшое сравнительно строительство; борьба
[Жовова] Стратилата с Полпашкиным и его саранчой. Меньше философем.
Преодолеть, простить недостатки друг друга нельзя, не имея чувства
родственности.
Лучше бей меня в морду, в душу, в сердце, но не подбивай под руку.
У меня волос мягкий, как мое сердце: попробуй!
Особо Полпашкин любил средне-прекрасных женщин.
Жизнь по черному. как в избе без трубы.
— Шурубура — последний результат чччччеловечеловека
Половой на вокзале стоящим людям, просящим поскорее дать блюдо или
питье:
— В стоячку не даю.
Старику, торопившему с подачей чая: «Умираю — пить хочу». — Умирай
скорей!
Очень важно!!
Все искусство заключено в том, чтобы выйти за пределы собственной
головы, наполненной жалким, жидким, усталым веществом.
101
Субъективная жизнь — в объекте, в другом человеке. В этом вся тайна.
Разговор в бане: «Человек, как хуй — он сбрасывает нечистоты и
производит будущее. Хуй — самое яркое выражение жизни».
Полпашкин — связан со всем коммерческим миром посредством «до
востребования» конспектов, каталогов и прейскурантов.
70
Машины воспитывают людей; экскаватор воспитал меня, двигатель и др.
Как хорошо было бы изобразить, создать человека, который ходит на все
демонстрации — на Вандервельте кричит «фашист», ненавидит папу римского,
никогда не отдыхает, верит всему, истеричный, мучительный, замученный,
рвется в будущее, но сам — [непереносимый] скучный (внутри себя),
пустой, мертвое орудие благотворной истории. Как хорошо! Подумай, Генри
Чуев!
Может быть в Жовова — во враги ему!? Запись сделана чернилами.
Человек, отклоняющий от себя все опасности и погибающий, ищущий
средостения среди ада и огня борьбы.
Химический человек, начиненный всеми веществами науки.
Очень важно
Самое лучшее — перейти в другого человека, в нового человека —
ударника, большевика, в противоположность «кантианцу», «полубуржую»,
«пошляку себялюбия» и пр.—
в ночного мыша (вспомни — другое, совсем другое, чем ты).
Для романа моего
история учреждения —
Великое бедствие,— предприятие, завод, превращенное тоже в
учреждение,— бред залов, наполненных людьми, секторами, перестройкой на
ходу...
Отдел перестройки на ходу.
102
Диалектика устройства природы — это не вечное состояние.Нынешнее
состояние: электрон, совпадающий с минимумом пространства, долго
пребывая в таком состоянии, «в конце концов» «проест» свое отношение к
пространству и вступит в синтез, в [другую] качественно другую
диалектику. Это и будет «конец света», физической эпохи.
Как Полпашкин победил в одиночку солнце — в смысле того, что солнце
работало, и рожь росла, а толку не было — люди ели мало и т.д.
Прокомбинировать дело. Победитель солнца в одиночку.
При социализме не будет злобы и отчаяния, но глубокое страдание
останется; не будет презрения, но ненависть будет...
Предприятия, заводы — так быстро уходили, приходили в объединение, в
жидкое время (расплавленное время), что для слежения за текущими
заводами была учреждена штатная единица, которая (единица) составляла
ежедневный график наличия предприятий по объединению: приход и расход
заводов.
Жовов творит все не из напряжения, не из геройства, а из
необходимости,— [в] лишь с интеллигентской точки зрения дело Жовова
это пафос, героизм и т.д.,— а Жовов нет.
Секрет Полпашкина:
он однажды напугал зависимых немного от него людей. А дальше — он их
лишь попугивал и они все больше пугались его, и удивлялись: откуда это
сила у Полпашкина. А сила его из ихнего страха.
Полпашкин сам уходил со службы на службы, но таким образом, что это
противоречило приказам, и после ухода за Полпашкина еще
страшно доставалось его бывшему начальству и настоящему на чальству,—
Полпашкин становился страдальцем дня, делая все по своему желанию.
Чтоб истреблять целые страны, не нужно воевать, нужно так бояться
соседей, так строить военную промышленность, так третировать
население, так работать на военные запасы, что население все погибнет от
экономически безрезультатного труда, а горы
103
продуктов, одежды, машин и снарядов останутся на месте человечества,
вместо могильного холма и памятника.
Организационно-мощные контрталанты Полпашкина.
И он, мужик, вошел к ней в темноту плоти и обмер. Это было много раз,
но не бывало повторенья.
Взять целое учреждение и превратить его в тип одного человека.
Контрреволюционер:
— «Советская власть опирается на приспособленческие элементы,
страстно цепляющиеся за жизнь и готовые на все».
Лозунг:
«100%-ное участие работников в торжествах!» — в час с закуской пришли
12 1/2%-Тогда объявили «бедствие» — пришли 12 1/2%-Единый %
«действующих». Что это такое?
Как организовали трест («пожарный»), не дали ему ни одного завода;
трест побушевал, побушевал и кончился с криком отчаяния (устроил все
Полпашкин).
Человек, лишенный любви, начинает жить страстями службы,— он спорит,
страждет и любит в вопросах положения о «райсекторе», о «правах и
обязанностях»,— и в этом исходит струя его жизни.
Человек удовлетворяется комнатой службы, наполненной людьми (Борисевкин),—
он томится, любит, удовлетворяется диаграммами, уставами, чем попало,
ничтожеством, скудостью, гибелью,— великий человек!
Полпашкин ходил гордо по учреждению, подняв голову,— он один узнал,
что такое хозрасчет, и всем указывал на их жалкую ничтожность в
важнейшем вопросе.
Настанет время, когда за элементарную ныне порядочность, за
простейшую, грошовую доброту,— люди будут объявляться величайшими
сердцами, гениями и т.п., настолько можно пробюрократить,
104
закомбинировать, зажульничать, замучить обыденную жизнь,— это отход,
отброс от великого строительства, Жовова.
Смерть включена в жизнь и борьбу Жовова: он несколько раз умирал,
обмирал от ударов труда и классовых врагов.
Помнишь московское туманное утро: осодмильские походы, разгул...
Жовов, сделав социализм, изменился так, что оставил социализм для
Полпашкина.
Чоезвычайно важно...
Чрезвычайно важно
Жовов получается в результате — необходимости обороны страны от
внешних буржуев, ликвидации кулаков и мелкой сочащейся, гнойной
буржуазии своей (Полпашкин); в результате сопротивлений, необходимости —
он не чахнет, как бывает всегда, а возрождается от напора на него
смертных сил.
Надо чтоб «ебущество» Полпашкина «превратилось» в силу Жовова с
другим «знаком».
«Бросовые, низкие» силы решают дело в конечном счете.
Как испуг, тронутый преступлением в одном месте, идет кругами,
захватывает покаянием всех и мир погружается в трепет души и понос
желудка. Стихия.
Полпашкин развертывал всякое строительство безо всего — без средств,
без машин, без места, с тем, чтобы бузовать на темпах, делать политику
счастья, отвлеченную, как [мистическое] мистическое небо.
Мальчик на станции Торжок: голодный, безработный (лет 8), мать его
отправила из дома, в доме — ведро картошек. Ему некуда, но он весел,
предприимчив, ГПУ его гонит с вокзала, он оптимистичен, жизнь — выйдет.
Очень важно
Пролетарский человек — товарищ Жовова, которому везде радостно,
он всюду наполнен впечатлениями будущего, везде,
105
где чуть будущего,— он рад, терпелив, счастлив. Великий товарищ!
Заботчик бесконечный о социализме.
[Гигант.] Большое размышление
«Живущие люди» — они живут исключительно «ложными» идеями, питают
себя интимно по-другому, чем кажется.
Жовов к чугуну относился, как к собственной плоти, лучше чем к
своему телу.
N(Борисевкин) был рад, когда входил контролер и проверял билеты. Он
предъявлял билет контролеру с наслаждением, с покоем радости своей
жизни, что все у него в порядке, все благоустроено,— другие мерзавцы
живут хаотично, без денег, без билетов, без выполнения директив.
В чем секрет? В том, что учреждения «ничего не делают», сознавая
бесполезность большинства дел, но взаимосвязь, прослежки, страх перед
неисполнением пустяка такие сильные, что все плетется мелочью, трется и
тихо выходит дело. Так что учреждения полезны, но не работой, а
суетой, а эта суета приводит Организационно — нрзб. действительно
работающие предприятия.
Как заплакала революция, Я и Тотик. Полпашкин травил-травил, думал —
бесконечная сила перед ним, а сила заплакала, потому что она живая и
растущая, а не монументально-мертвая. Даже Полпашкин был стронут в своем
сердце печалью и дозой сочувствия к революции.
«Надо принимать меры» — выйдет что или не выйдет: это вопрос
неважный. Важно — лишь принять меры, учредить суету, за которую отвечать
не нужно и не будешь отвечать, если даже меры не дадут никаких
результатов.
Человек, не проявляющий чувств) никаких, и тем заслуживающий себе
великий грозный авторитет. Он молчалив и знает, что чувства губят
репутацию, человеческие явления суть [диалектичны] противоречат
авторитету, нечеловеческие помогают ему.
Человек, который то радовался, то ужасался,— даже одновременно,— он
глядел то на домну, то на ... и трепетал в противоречивом настроении.
106
Новый тип:
беспартийный, за культурную жизнь, за чистоту, за маски Осоавиахима,
за здоровую советскую общественность и т.д. и т.п.,— в сущности
единственно возможная буржуазная форма человека в наших условиях (инженеры
Антонов, Бондарчук). Сугубая беспартийность! Чистоплотность!
Идеологическая аккуратность!
Преданность!
Лишь переводя силу — жадность, гнусность, эгоизм — Полпашкина в
коммунизм, можно построить коммунизм, сохранив плоть страстей в высшей
форме, иначе «дух», «идея», голый «энтузиазм», чепуха. Энтузиазм
истинный имеет в основе трансформацию сущей страсти жизни в будущую
жизнь.
Совершенствуется не только техника производства материальной жизни,
но и техника управления людьми. Не настанет ли в последнем кризиса
перепроизводства, кризиса исторической безвыходности.
Психоз тружеников: что на каждого обращено беспрерывное внимание
всего человечества (напр., на «передаче», в воронежской конторе, где
был нрзб.).
Ударник есть Жовов, и ударник есть «наведенный», «индуктивный»,
который не по состоянию ударник, не по организму, а по социальной
индукции, по «ажиотажу»,— объективно он ценный, субъективно — ничто.
Это чепуха уже!
Величайшая страсть заключается в стремлении к покою и вечности, к
стабильности — у победившего класса. Посмотри провинцию.
И в «новом» обществе Стратилат живет несколько времени.
Человек, забывший себя и ориентировку от горя, от беды и нечистоты.
«Разрешите провести с вами несколько мгновений.
Проведите пожалуйста!
Сколько?
Да мгновения 4!»
107
Не то любить, не то подрематься пойти? — Подрематься!
Все одно и то же: прошел за шестидневку 300 км, снял виды и т.д. и
т.п.— все кроме существенной любви, глубины и т.д.
Мы должны всей своей тяжестью повернуться к рабочему.
Борисевкин заклинает в одиночестве: мы уже совершили, уже вступили,
уже закончили в основном и т.д.
40 голодных орущих истеричек — служащих в столовой. «Черная» и
«белая» залы столовой.
Человек, возможно Борисевкин (нет — лучше другой), говорящий
документально, фразами протоколов, живущий так же четко, ясно,
счастливо, удивительно.
Им нравилась мучительная суета, неурядица, неустройство, пустошь и
ничтожность их учреждения. Именно это их связывало — несчастье, грустная
доля.
Человек то верит в социализм, то нет. Он в доме отдыха: он верит, он
в восторге, он пишет манифест радости; в поезде сломалась рессора,
пассажиры набздели,— он не верит, он ожесточается, и т.д.— и так живет.
«Государство, держащееся на чтении книг, газет» (нрзб. сплетня).
В Македонского офицера
Человек существо двойное — вот основа его психологии, двойное в
смысле не двурушника, а, м.б., скорее ангела-хранителя.
«Китайская слава»:
Китайцам (народу) не нравилось и было непонятно вначале искусство
(литература, музыка, театр), но оно, искусство, страшно льстило
высшему кругу и высший круг содержал это искусство, запретив остальное
действительное искусство. Прошло время. Народ примирился, привык с
таким искусством — и стал считать его, несмотря на непонятность,
единственным искусством, единственным принципом истинного чувства.
Другое, народное, запрещенное искусство не могло прорваться, а
прорываясь, иногда
108
уже было непонятно и непривычно народу,— он привык к другой форме,
неясной, чуждой, но «необходимой», как скажем, вера в бога.
Благонамеренный единоверец.
Стратилат не только физически изменил себя, он сознание изменил и
чувство,— вот существенность.
Провинциальная газета пишет лозунгом-шапкой: «Условия т. Сталина
выполнены только на 18%».
Стратилат похож на горы, на морщины и натяжения земли: не красота, а
дикое напряжение, необходимость, результат борьбы.
Для «Вневойсковика»
Он-то и был занят всю жизнь истощающей действительной классовой
борьбой: коридор на Псковском и др. предпочтения. Моя мать, «сухая
таранка», Ямская и др.
Важнейшее!
Стратилат живет и действует одиноко в историческом смысле. Он
рационален, работает без удачи, без чуда, природа трудно подчиняется ему
и ломает его. Мир у Стратилата вырывался из рук. Он в мире простых,
необходимых величин — в этом его сердце. Он рад, когда у товарища даже
намек на энтузиазм.
Стратилат — «неудачник» в истинном смысле.
г.Фрунзе, гостиница «Центральная» на площади, где Дом
правительства, комната 6, начальник изысканий по Чу Бондарев Константин
Александрович.
тип только и нужен. (В поезде)
2 человека, один интеллигент,
другой - «чуйка».
Стрела прошла зигзагом и спиралью внутри моего тела и ударила в рану
(в момент операции и усыпления).
109
Тема романа.
Стратилат делал коммунизм, а сделал другой мир,— ничто в
обычно-пошлом, нашем злободневном смысле, а другой мир истории, другую
категорию, которая могла объективно выйти, выйти из развороченных форм
прошлого и субъективно-классовой воли Стратилата — не мир Келлера или
мой коммунизм, но нечто исторически-прекраснее, неожиданнее, неизвестнее
и действительно необходимое и простое.
Вот — основное и высшее противоречие судьбы Стратилата, романа и
нашей истории.
История будет не та. что ожидают и что делают. Это и есть коммунизм.
Солнце на пять минут потухло среди лета и полдня. На небе — мрак,
потом желтый свет, потом обычное солнце. Жанр в смысле действия,
изменения, катастроф, а не ненарушимости природы.
«Весоизмеритель — мерило труда!!» К.Тарасов
Вглядеться в технологический процесс — страсть.
Стратилат от удара почувствовал хрящ (кусок мяса) во рту и от голода
проглотил его — это было его личное, собственное мясо.
Человек устроен по настроению, как волна морская.
По утрам, при всяком пробуждении у него были приливы бешенства, он
скрежетал во сне зубами, любил молоко,— он болел глистами просто.
Человечество можно сделать счастливым медицинским средством: одного
вылечить от глистов, другого от …, третьего от ... и т.д.
В одном месте Стратилат, изменившись туловищем, проехал без билета в
поезде принятый за скотину.
АИК и ИНАК (Агро-индустриальный Комбинат, Индуст-риально-аграрный
Комбинат). Спор. Практика. Что ставить в центре: крупорушку или домну?
Человек не перестает жить потому, что у него нет пищи, одежды,
жилища.
110
Дайте ему! — он перестанет.
Кацаф! Сначала разрушает свою же организацию, а потом требует, чтобы
была проведена реорганизация выгодная ему, поскольку старая
(подведомственная ему же) организация не состоялась. Новый вид
организационной спекуляции: финансовой спекуляции.
Изобретатель — делал электрическое учреждение, доделал же до ) того,
что кипятил чай в электрической катушке,— и тем дело кончилось.
[Как дам,— дак ты из [башмаков] сапогов выскочишь!]
«В Задонск!» —
лозунг отца, крестьянский остаток души: на родину, в поле, из
мастерских, где 40 лет у масла и машин прошла жизнь.
Рыли котлован под фундамент клуба, нашли ветхий гроб без покойника
и в нем четверть водки. Выпили. Водка была нормальная.
Мы не шкурщики.
Для вневойсковика:
Он (вневойсковик) не знал, что говорить с людьми, и только,
одержимый [страстью] привычкой человечности, сочувствия и тоски, тихо
спрашивал: «Ну как поживаете?» и т.д.
«Открыта подписка на Распоряжения НКМата».
Если он остался жить и не сошел с ума, то это — роскошь.
Мы знаем вместе столько, сколько каждый в отдельности, если нас
разделить.
Полпашкин, работая в учреждении, действовал так, что занимался
своими делами, а когда кто подходил, то начинал тыкать пальцем в
чертежи, говорить безумные слова и пр., а потом сразу переходил на свое
дело — получался бред жизни.
111
[Деревянное растение]
А ты прояви максимум инициативы, соединенной с соответствующей
гибкостью-то!
Он пользовался местным авторитетом.
Психанул!
«Я умерла!»,—
мать Верушке — нрзб.
согласуй нрзб.
О стране, населенной одним человеком.
Для вневойсковика: Тарасову — бледные глаза, морщины слабости,
надругательства и пр.
Вопросы надо решать на основе внешнего принципа «неясности».
Кацаф: «Мы, большевики, должны заниматься агитацией для своих
целей всеми средствами».
X.: Пора делом заняться, а не агитацией.
Кацаф: «Да, пора, товарищи, заняться делом, а не агитацией».
Об обязательности аномалий в истории: Христос; беспорочное зачатие
Марии (физическое), как [факт] рудимент однополого растения (?)
NB. Есть такая версия:
Новый мир реально существует, поскольку есть поколение искренно
думающих и действующих в плане ортодоксии, в плане оживленного
«плаката»,— но он локален, этот мир, он местный, как географическая
страна наряду с другими странами, другими мирами. Всемирным,
универсально-историческим этот новый мир не будет, и быть им не может.
Но живые люди, составляющие этот новый, принципиально новый и
серьезный мир, уже есть и надо работать среди них и для них.
112
В учреждениях уже жили кошки, все было освоено житейски, навеки.
В начале класса — чиновничий героизм; смерть на далеких бурьянных
полях с портфелем и преданностью; героизм более мощный, чем военный,
более глубокий и жуткий.
Тема Комедии (14 Красных Избушек — м.б.)
I. Химический человек.
II. Схематик по природе.
III. Весоизмеритель находящийся в обращении.
IV. Сердцев, человек отрицающий все, чтобы не учиться ничему.
V. Прекрасная полячка, которая ест картошку, мерзнет и не сдается
смерти и печали.
VI. [Тарасов]
Тема собственности. Реорганизация учреждения, борьба двух систем
весоизмерительной промышленности.
Чем живет человек: он что-нибудь думает, т.е. имеет тайную идею,
иногда несогласную ни с чем официальным.
«В революцию выигрывает «боковая сила», т.к. главные уничтожают друг
друга, а боковая остается при здоровье и забывает все». Сообщение
мыслящего мещанина.
Для основного романа:
1) Человек, восторгающийся при входе в каждое новое место и клянущий
его навсегда при покидании через три дня (как Петя из леса после
грибов).
2) Человек, отдавший за стол 10 р. вперед за сутки и затем, не имея
копейки, требующий рюмку водки, пачку папирос, спичек и 50 к. деньгами —
взамен того, что не будет ужинать: сложнейший расчет,— хозрасчет бедной
и гордой личности.
«Темная личность с горящим факелом»
О мире, забронированном от действительности своим восторгом, своим
самодовольством, своим превосходством,— навсегда;
113
только действительность, приобретшая скорость я, способна войти в тот
блаженный мир. Мир социализма — уединенный мир!
[Разум противоположен истине: он не усидит на ней, он съерз-нет:
вот в чем Хоз — Суенита загадка.] Суенита заплакала от Хоза.
«Вся армия ОТК всего Союза пойдет за мной и завоюет мир» — Борисевкин
— (новая всемирная сила).
Игра в тресте: один человек (секретарь ячейки), другой Коган,
третьи — МЫ и т.д.
В нем (Сердцеве) присутствовал здравый смысл, как случайность: факт
необъяснимый им самому себе: весь мир перевернулся от удара здравого
смысла.
Не есть ли «Божинский» — новый вид животного?
(История с учреждением)
Для «вневойсковика»
Именно довольство мелочью, нуждой, чепуховыми целями есть смысл жизни
великого человека. А «абсолютная истина» — обжорство буржуя...
Вопрос замнем. (Труднейший)
Человек, теребящий ногти, книжки, бумажки, спички и т.д., влезающий
благодаря этому в страшные для себя события,— псих нового времени.
Сам делал преступления, сам на себя доносил, ибо все равно узнали бы:
пусть уж знают от него. Арифметика: что он преступник — плохо, что
занимается самосообшением. хорошо, и простят.
Законы есть, но их надо выполнять не враз, а постепенно! (Тарасов)
курора и т.д. Величайший тип! Превращение живой жизни в высшее
благо...
В тресте, в центре мира, были все очень худые, хотели есть по 2
обеда, но нельзя было.
Время идет, зреют, накапливаются юбилеи, 100-летия со дня рождения и
пр.
Полпашкин собрал членские взносы в МОПР и т.д. сразу за 5 лет
вперед, дабы уже все были членами, иначе нельзя.
Для «Центра Мира»
Тарасов — родоначальник треста. Курьерша родила ребенка — сын треста
— он лежал на столе курьера, на разносных книжках, и плакал. Ребенок —
внук Тарасова.
Изучение параллелей земного шара, влияющих на изменение силы тяжести.
Сношения с Парижской Академией наук на предмет гравитации.
«Что ты его зовешь: ВИ, ВИ?! —
Что он, буфетчик что ли? Какой он тебе ВИ? Зови его — Ленин, как на
мавзолее у него написано: просто!» (Речь на митинге)
Для долговечности нужно поставить себя в положение «накануне
ликвидации» — и проживешь два века.
Великая глотка под пустяковой головой. (Божинский)
[Рассказ девочки о корове.
У коровы по четырем углам [поставлены] стоят ноги. Из коровы делают
[мясо] котлеты, а картофель растет отдельно. Корова сама дает молоко, а
индюк старается, не может.]
Чукин нрзб.:
«Англия разорвала с нами договор, дабы мы не торговали с Гитлером,
чтобы Гитлер на нас обиделся и начал войну...»
Преступник нового времени: его сила не в преступлении, не в
покаянии,— он самопрокурор, он обвиняет себя энергичней про-
115
«В этом большом, среди многочисленности населения...»
Высшая трагедия: мать умирает от рака на постели, а «Лиза»-соседка
грызет и оскорбляет ее день и ночь, беспомощную. Мать плачет и умирает.
Сторож центра мира (ребенок на бумагах).
Человек, просивший записать его в инвентарь общественной
собственности, чтоб остаться целым.
В Стратилата:
Низина (темная) какой-то долины; он шел, дошел до разорения на конце
совхоза, увидел, что тут был раньше сарай, в сарае ветхая машина стояла
когда-то... Сарай из бревен старый, земляной пол, канава, ветхость,
время идет... теперь нет сарая, нет машины, другое все, время идет...
котел, вмазанный в глину...
Все это рассказать нельзя — можно только на скрипке сыграть! Он
изредка шептал губами что-то полагая и противополагая.
«На койку, в клинику — на полгода, на год».
Сердцев:
«Нам жизнь не дорога, нам дорог покой». (О высшей мере)
О человеке, которого ругают газеты, газеты били и бьют его за
политпороки. Его душевное состояние ужаса непроходящего.
Очень важно!
При Стратилате существует «раб» — высшей формации нрзб., как
антипод, как всемирное бедствие, из груди которого также строится новый
мир.
Есть не только эволюция, прогресс ума, знания,— но также эволюция
чувства, чего никто не считает. Что чувствовало сердце египтянина при
бальзамировании трупа родственника. Едва ли только религиозный трепет:
ерунда. [Именно в тайнах] Прошлые чувства погрузились в тайну и
непонятные действия. Эволюция, изменение чувства есть!
О борьбе мелиораторов с землемерами, Росметровеса с Вовипом и т.п.—
социальные универсальные чувства.
Народонаселение
Сюжет: встреча. обыкновенное отношение людей — прямо или косвенно —
хотя бы однажды, но с каждым обязательно. Реализм, обычность всего, это
самое важное!
Адреса и телефоны
Румер — Таганка (15)
От Таганки 51 или автобус 15
до завода, проходная, редакция
Павленко — 3-08-58
Тальников - 95-02, 4-42-49
Известия — 3-82-12, доб. 3-11
Панферов — 5-13-90
«Новый мир» — 95-02
Докукин - 5-98-70, 3-34-53
Булгаков М.— 2-24-63
С.Ф. Буданцев — 1-34-32
Трест - 3-05-67
ГНТИ- 2-45-86, 20/IX
Группкам ГИХЛ - 3-63-92
Авербах- 3-97-51
Докукин - 5-98-70
Коган - 3-62-94
Изд-во Писателей в Ленинграде — 1-54-41
Редакция, «История заводов» — 3-42-40, 3-54-10
Ал-р Ис. Фельдман — 4-44-44
т. Смеляков — 38-39
ФиринД.Л. (ОГИЗ) - 31-86
«30 дней» — 3-57-58
Антокольский — 3-89-90
П. Васильев — Палиха, 7/9, кв. 158
Санников - 3-95-88
Луначарский — 1-25-42
117
    |
